22 февраля 2013, 18:15

Русским языком говорю

Владимир Жириновский

Фото: Дмитрий Духанин/Коммерсантъ

В четверг группа депутатов ЛДПР во главе с Владимиром Жириновским внесла в Госдуму законопроект, который предполагает строгие штрафы за использование «иностранных слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка и имеющих общеупотребительные русские аналоги, для публичного распространения информации на государственном языке».

Владимир Жириновский не предлагает изъять из русского языка все заимствования — иначе ему бы пришлось изменить название своей партии на, например, «Свободно-народовластное объединение Руси». Хотя со словом Русь могут возникнуть споры.

Памятник русскому слову. Фото: newlit.ru

Соратники Жириновского уверены, что заимствования, которые попали в язык во времена татаро-монгольского ига, или позже, при Александре Пушкине, не представляют никакой угрозы. В отличие от свежих слов. «Сейшен», «дилер», «бутик», «менеджер», «дистрибьютор», «сингл», «гаджет», «перформанс», а особенно «о'кей» и «вау» ужасают членов ЛДПР и заставляют их задуматься о защите языка, который без их содействия, наверняка, в ближайшие годы прекратит свое существование и будет полностью заменен смесью английского с китайским.

За загрязнение языка ЛДПР предлагает наказывать рублем. Для граждан — в размере от двух до двух с половиной тысяч рублей, для должностных лиц — от четырех до пяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения, для юридических лиц — от сорока до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения. Что считать таким «предметом», в законопроекте не уточняется. Правительство должно придумать, как утверждать перечень слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка.

Уверенность государственных людей в том, что они могут управлять языком, довольно симптоматична. В Конституции записано, что русский язык является государственным на территории Российской Федерации. Из этого, почему-то, делается вывод о том, что Российская Федерация может влиять на русский язык. Хотя понятно, что русский язык жил до Российской Федерации, живет вне ее и будет жить даже после того, как вместо нее на карте образуется что-нибудь другое. Русским языком с удовольствием пользуются в сопредельных с Россией государствах, в Израиле, Германии, Канаде, Соединенных Штатах, Австралии и всюду, до куда добрались русские эмигранты. Русский становится языком межнационального общения даже там, где русские войска если и были, то на долго не задерживались: несложно угадать, на каком языке общаются и прекрасно друг друга понимают грузины и турки в Трабзоне.

Привычку навязывать языку свое мнение имеют далеко не только государственные люди. Можно хотя бы вспомнить негодование, возникшее из-за того, что Минобразования признало допустимость фразы «мое кофе». Всем известно, что слово кофе, как и метро, изначально было мужского рода — но звук «о» на конце заставляет его дрейфовать в сторону среднего рода. Если с метро никаких проблем не возникло, то кофе стал символом сопротивления образованного класса надвигающейся невежественности. То, что невежественность проистекает из логики русского языка, мало кого волнует.

Газета "Советский метро"

Если государство по каким-то своим причинам решит искоренить из лексикона своих чиновников иностранные слова, то единственное заметное последствие, которое можно будет ожидать — еще большее отдаление канцелярского языка, канцелярита, от живого и могучего. Уже сейчас для понимания многих жизненно важных документов, например закона о пенсионных накоплениях, нужно как минимум закончить юрфак приличного университета.

Похожая история происходит и со временем - по какой-то причине люди решили, что оно им подвластно. Отсюда сначала появились часовые пояса — в целом достаточно логичное упорядочивание дел — а затем игры с часовыми поясами и переводом стрелок дважды в год. В результате сейчас в Петербурге столько же времени, сколько в Самаре, на два часа больше, чем в Харькове и на полтора часа меньше, чем в Калькутте. А середина дня — полдень — происходит не в 12 часов, а вовсе в 14:12. Не удивительно, что зимой в Петербурге светает ближе к 12 часам. Стоит признать, что время и правда оказалось подвластно человеку — во всяком случае ни один офис, магазин, склад не стал сдвигать из-за этого время свей работы на два часа вперед.

Запрет на использование заимствований из других языков в речи чиновников и в официальных изданиях вряд ли изменит жизнь россиян — некоторое время назад уже была предпринята попытка запретить измерять российский ВВП в долларах, у министра финансов Алексея Кудрина такие нововведения вызывали лишь улыбку. Но упорство, с которым депутаты и чиновники пытаются регулировать то, что не требует их вмешательства, вызывает некоторое раздражение.